Невеста ветра - Страница 99

— Камэ? — изумленно переспросил Джа-Джинни и вполголоса помянул морскую мать. Умберто, впервые услышавший это имя, удивленно поднял брови, а Эрдан предпочел промолчать.

— Ты что, всерьез считаешь, что Камэ согласится нам помочь после всего, что произошло в прошлый раз? — сварливо поинтересовался крылан.

— Все зависит от того, насколько убедительными окажутся наши доводы, — сказал Крейн. — Но пойми сам: никто не знает южные моря лучше Паучка, хотя бы и по картам…

— Это понятно, — встрял Эрдан. — Собственно, поэтому ты и собирался взять Камэ с собой в наше первое путешествие на юг. Но, Кристобаль, Джа-Джинни — после того, что произошло девять лет назад, вам придется объясниться… возможно, кое-кто вынужден будет извиниться за свое… э-э… странное поведение. Как ты считаешь?

Взгляд Крейна сделался отрешенно-задумчивым.

— Если не будет другого выхода, я извинюсь, — сказал он после долгой паузы. — Нам в самом деле нужен совет, который не может дать никто другой. Ладно, если доберемся до Кеттеки, там и разберемся, что к чему. Вопросы есть?

— Есть, — кивнул Эрдан. — Я в древнем наречии ничего не смыслю, поэтому будь любезен, переведи надпись.

Он указал на две строчки, вписанные на свободном месте чуть повыше островов Зеленого Великана. Острова эти были прорисованы очень подробно, а посреди самого большого красовался странный знак, похожий на два профиля, черный и желтый, обращенные друг к другу и разделенные чертой. Как раз вблизи этого знака начиналась вязь старинного алфавита.

Крейн почесал переносицу.

— Это дом двуликой госпожи, — проговорил он. — Вошедший да узрит свое отражение с другой стороны зеркала… ну, примерно так.

— Что за двуликая госпожа? — нахмурился Эрдан. — Впервые о такой слышу. Какое-то божество Основателей?

Магус развел руками; Джа-Джинни с мрачным видом покачал головой.

— Я как-то слышал о ней в одной таверне, — вдруг сказал Умберто и тут же махнул рукой, завидев их изумленные взгляды. — Да ничего особенного! Это было еще до того, как я сюда попал. Один матрос клялся ее памятью, что играл честно, хотя на самом деле у него были крапленые карты…

— И что? — с интересом спросил крылан.

— И ничего, — вздохнул Умберто. — Поскольку обманул он меня, расспрашивать о госпоже я был не в настроении. А когда получил деньги обратно, он уже был не в состоянии отвечать на вопросы.

Джа-Джинни разочарованно вздохнул.

— Ты хоть запомнил, с какого корабля был этот… шулер? — поинтересовался Крейн. Умберто покачал головой.

— Вроде откуда-то с севера…

На этом разговор был окончен, и Крейн отпустил помощников, предложив каждому отыскать себе занятие на ближайшие три-четыре дня, пока они не доберутся до Кеттеки, где предстояло встретиться с Паучком. «А что мы будем делать, если Камэ не окажется дома?» — поинтересовался Эрдан напоследок. Крейн пожал плечами и возвел глаза к потолку, как бы говоря: «На все воля Заступницы!»

За время их совета вечер превратился в ночь. Прогулявшись недолго по палубе, Эрдан спустился к себе в каюту; его не оставляли мысли о двуликой госпоже — почему-то казалось, что эти странные слова про отражение с другой стороны зеркала могут быть куда более важными, чем пролив Сирен и прочие опасности. Кем была двуликая госпожа? Почему именно в ее «доме» хранится фрагмент небесного компаса? На все эти вопросы еще предстояло отыскать ответы — и, кто знает, что получится в итоге…

«Может, она была древней богиней — из тех, в которых верили до пришествия Основателей?» — подумал Эрдан и тотчас же отказался от этой идеи. В доме на Аламеде у него была хорошая библиотека, в которой труды по корабельному делу занимали лишь половину шкафов. Остальные книги достались ему в наследство от учителя, который одно время увлекался легендами: ни в одном из них двуликая госпожа не упоминалась.

«Пожалуй, стоит спросить Камэ и об этом тоже, — решил мастер-корабел. — Если, конечно, у нас получится разговор…»

Хотя погода была сырая, путь до Кеттеки прошел без сюрпризов: всякий раз, когда на горизонте собирались грозовые облака, они неизменно проходили мимо, чтобы пролиться дождем в Лейстесе, оставшемся позади. Кристобаль почти все время проводил в каюте за чтением и лишь однажды позвал Эрдана к себе; целый вечер они проспорили над старыми картами, и в результате каждый остался при своем мнении. Джа-Джинни был неразговорчив; он то сидел неподвижно на носу «Невесты ветра», то летал где-то высоко. Порою задумчивое лицо крылана вновь заставляло Эрдана заподозрить неладное — с ним явно что-то произошло в Лейстесе, — но все-таки спокойствие и уверенность капитана исподволь передавалось и мастеру-корабелу.

В один из дней, когда небо затянули тучи и полился мелкий дождь, опасный разве что унынием и скукой, Эрдан спустился в кубрик, где матросы развлекались игрой в карты, — Крейн разрешал азартные игры с условием, что никто не будет делать денежных ставок. Там он обнаружил Умберто — вот кто с удовольствием нарушал запрет капитана! — и Сандера. Музыкант устроился на полу и тихонько наигрывал грустную мелодию, под стать дождю, поливавшему «Невесту ветра». Взгляд у мэтра был тоже очень грустный, и Эрдан внезапно понял, что в шумной компании не хватает одного человека.

Чтобы его отыскать, корабелу пришлось обратиться к «Невесте» — и фрегат сразу же показал ему закуток на нижней палубе, где между ящиками с провизией ютилась щуплая фигурка. Эрдан заспешил туда.

— Ну, ты и спрятался! — сказал он нарочито веселым тоном, словно не заметив, что щеки Кузнечика мокры от слез. Мальчишка шмыгнул носом и посмотрел на мастера-корабела, как щенок смотрит на хозяина. — Пойдем… ко мне? — Эрдан хотел сказать, «к остальным», но в последний момент передумал.